Конечно, экономические трудности сейчас чувствуются почти во всех отраслях народного хозяйства. Спорт – не исключение. Но ведь не зря говорят, что спасение утопающего – в руках того самого утопающего. Волейбольному «утопающему», тонуть, по всей видимости, нравится. И эта аморфность чиновников раздражает больше всего. Но вместе с тем, украинский волейбол – это ведь не кучка деятелей, облюбовавших кабинеты на Трехсвятительской. И даже не группа их «единомышленников» из числа руководителей клубов, которых подобное положение вещей устраивает. Украинский волейбол – это талантливые игроки, и воспитывающие их несмотря ни на какие трудности тренеры.

- Леонид Петрович, признайтесь, никогда не задумывались о том, что не реализовали свой тренерский потенциал в полной мере?
- Конечно, я не стану отрицать, что мог добиться и больших успехов на тренерском поприще. Но в целом своей профессиональной деятельностью доволен. Я никогда не скрывал, что основной моей целью является не достижение высокого спортивного результата, а то, какое количество детей благодаря занятиям волейболом вырастет нормальными людьми. Если оценивать мою роботу с этой точки зрения, то смело могу сказать, что тренерской деятельностью занимался не зря.
     Ведь ко мне приходило множество девчонок, которые длительное время сомневались, какой путь им избрать – тяжелое и неопределенное спортивное будущее, либо дорогу более легкую, дающую мгновенный заработок, тем более, в нашем курортном городе. Коль большинство избрали первый вариант, значит, что-то я делал и делаю правильно. Хотя бывали различные случаи.

- Мне кажется, вы немного скромничаете. Ведь помимо просто хороших людей среди ваших воспитанниц было немало хороших волейболисток…
- Больше всего горжусь Кристиной Дежкиной, которая в этом году стала чемпионкой Украины в составе «Северодончанки», признана лучшей либеро и чемпионата, а также дебютировала в национальной сборной страны. В свое время на очень хорошем уровне играла Аня Ковальчук (по мужу – Христенко, ныне государственный тренер по волейболу – авт.). Она тоже неоднократно выигрывала чемпионат Украины в составе одесской «Джинестры». Также очень хороший волейбол показывали Ирина Смолянец и Татьяна Голдобина. Это игроки нормального европейского уровня. Подчеркну, что эти девочки – наши, евпаторийские. В «Керкинитиду» никого из других городов не приглашаем.



   Также, длительное время поработав с юношеской сборной, подрастил многих сильных волейболисток там. Думаю, чему-то у меня научились такие известные игроки, как Юлия Шелухина, Елена Татарина.

- Ученики нередко имеют плохую особенность – быстро забывать о тех, кто их научил. Дескать, все мои достижения стали возможны исключительно благодаря тому, что я такой талантливый…
- Если быть откровенным, то в моей практике тоже бывали такие случаи. Ну что поделать, если люди забывают, кто им дал путевку в жизнь? Но в большинстве, особенно повзрослев, девочки, как правило, вспоминают о своем первом тренере с благодарностью. Да, порой мне бывало обидно после высказываний моих воспитанниц, но со временем они одумывались. Поэтому клеймить их не собираюсь. Каждому человеку свойственно ошибаться. Особенно когда он молод и горяч.

- Не сомневаюсь, что за годы профессиональной деятельности у вас была не одна возможность уехать из Евпатории и принять команду, которая ставит перед собой высокие задачи и в которой можно хорошо заработать…
- Порой меня посещали подобные мысли. Реальные предложения тоже были. Самые свежие – до прихода в «Северодончанку» Владимира Бузаева мэр города Северодонецка Владимир Грицышин предлагал мне возглавить их команду не менее четырех раз. Владимир Емельянович постоянно спрашивал моего совета, как нужно поступить лучше, чтобы принести пользу клубу. В последствии господин Грицышин прислушивался к моему мнению.
   К примеру, убедившись, что я не уйду из Евпатории, Владимир Емельянович спросил, кого могу посоветовать ему на пост главного тренера. Я предложил кандидатуру Бузаева. «Человек опытный, сейчас приехал из-за рубежа, временно безработный» - говорю. До того, я, к слову разговаривал с Владимиром Никитовичем. Он спросил меня, куда бы я порекомендовал ему идти работать. Я посоветовал Северодонецк, потому что там созданы условия приближенные к тем, в которых он работал в Турции.
    Как видим, Бузаев возглавил «Северодончанку» и привел ее к чемпионскому званию. Вместе с тем, должен отметить, что Владимир Никитович, хочет он это признавать или нет, пришел в Северодонецк на подготовленную базу. Руководство клуба, а по сути и города, повсюду собирало информацию, чтобы организовать по-настоящему профессиональную команду. И мои советы играли далеко не последнюю роль. Теперь в Северодонецке создается целая волейбольная структура. Там работают так, как я мечтал об этом всю свою жизнь.
    Но я не жалуюсь. Более того, удовольствие от работы получаю лишь в том случае, когда добиваюсь результата своими людьми. Как известно, в «Керкинитиде» никогда не было игроков с выдающимися физическими данными. Но при этом команда регулярно показывала приличные результаты. Два года подряд мы играли в финале Кубка Украины, где уступали «Кругу». Но это причины объективные, ведь черкащанки в то время были реально сильнее нас. Кроме того, подняться в чемпионате страны на более высокие позиции нам мешала короткая скамья запасных. Так или иначе, «Керкинитида» могла показывать результаты еще лучшие, если бы не мешали некоторые необъективные факторы. С необъективностью в нашем волейболе мне, к сожалению, приходилось сталкиваться очень часто.
   Поэтому, мне, признаться, очень обидно, когда мою работу охаивают такие люди, как Владимир Прокопович. На страницах «СПОРТглареда» он объединил в одну группу Бузаева, Филиштинского, меня и охарактеризовал всех вместе тренерами, которые работают только на то, чтобы продавать волейболисток и заработать денег. Но при этом господин Прокопович вспоминает об успехах молодежных сборных, очевидно, подразумевая и команду, которую возглавлял я. Эти успехи, по его мнению, были возможны лишь по той причине, что не тренеров сборных удачно работали детские тренеры. Это чушь! Ведь когда «молодежку» возглавлял я, в ее составе выступали половина евпаторийских девушек, мною же воспитанных! Никто и никогда на меня не работал.



- Возвращаясь к вопросу вашего приглашения в Северодонецк, скажите, почему вы не приняли предложения Владимира Грицышина?
- Причины две. Во-первых, я патриот своего родного города, как бы это смешно в наше время не звучало. Мне приятно и лестно, когда «Керкинитида» дважды участвовала в еврокубках, когда наши волейболистки выступали в составах сборных Украины (только под моим руководством молодежная команда Украины по два раза пробивалась в финальные части чемпионатов мира и Европы). Я принадлежу к тому поколению людей, у которого чувство гордости за родной город – не пустой звук.
     В Евпатории чувствую себя своим, хотя трудностей у меня дома значительно больше, чем их могло быть в случае переезда в Северодонецк. Особенно непросто в материальном плане. Но вместе с тем, я вспоминаю, как во времена своей молодости 12 лет жил в Донецке. Якобы времени на то, чтобы прижиться, хватало. Но я постоянно чувствовал себя там, словно в длительной командировке. Постоянно ждал того момента, когда вернусь в родную Евпаторию. И, признаюсь, когда вернулся, мне вмиг стало легче работать. Хотя в Донецкой области тоже якобы трудился неплохо и успел создать приличную команду мужскую в городке Снежном. Возглавляемый мною «Шахтер» начал о себе заявлять на всеукраинском уровне, но меня все равно тянуло домой.
    Не знаю, уж такой я человек, что без Евпатории жить не могу. Меня ведь не только в Северодонецк приглашали. В свое время Николай Карполь нашел мне место в Испании. В 1996 году, после того, как «Керкинитида» стала обладателем Кубка Украины, Николай Васильевич пригласил нас на Кубок обладателей кубков черноморских стран в Турцию. Так вот, во время тех матчей Карполь предложил мне поработать в Испании. Также на свое место в Челябинске приглашал меня Анатолий Макогонов. Он мне прямо сказал, что оставит мне команду, поскольку ему нравится мой подход к работе. Но постоянно меня что-то останавливало. Чувствовал, что без Евпатории буду чувствовать себя плохо как морально, так и физически. А сейчас уже и возраст не тот, чтобы срываться с места.

- Тот же Бузаев старше вас и в возрасте 65-ти лет выигрывал еврокубок с турецким «Гюнеш Викфбанком»…
- Понимаете, мы с Владимиром Никитовичем совершенно разные люди. Бузаев – человек практически без эмоций. А эмоции, согласитесь, – это и хорошо, и плохо. Я работаю как раз от эмоций и не сильно задумываюсь о том, сколько за свою работу потом получу. Владимир Никитович – человек рациональный, умный, жесткий, рассчетливый. У него мелочей нет. Возможно, это и правильно. Единственное, Бузаев порой перегибает палку в отношениях с игроками. Возрастные волейболистки, такие как Костина и Комисарова, прошедшие хорошую жизненную и волейбольную школу, это понимают. Они знают, что такой метод приносит результат.
    Молодежь же воспитана по-другому. По моей информации, некоторые девушки после сотрудничества с Бузаевым в молодежной и национальной сборной летом этого года сказали, что они больше в жизни не будут выступать под руководством этого тренера. Но это не критика. А скорее констатация факта. Я сам многому научился у Владимира Никитовича. В первую очередь тому, чтобы добиться от игрока выдавать максимум из того, что он может сделать.
    Но вот что нас отличает кардинально, так это то, что я позволяю игроку импровизировать в интересах команды, то у Бузаева импровизация запрещена напрочь. Я склонен считать, что если игрок стабильно выигрывает благодаря своим импровизациям, то он должен продолжать играть нестандартно, так как уровень его мышления перерос мои концепции. Но вместе с тем у Владимира Никитовича больше знаний и умений, поэтому, не исключено, он вправе ставить игроков в жесткие рамки.

- Вы сказали, что чувствуете удовлетворение от работы, когда добиваетесь результатов со своими воспитанницами. Но не секрет, что украинский чемпионат с каждым годом становится все слабее…
- Согласен. Думаю, с тем составом, который был у «Керкинитиды» три года назад, в последнем чемпионате мы могли бороться за чемпионские медали. Владимиру Бузаеву при всем уважении к его заслугам в сезоне-2008/09 откровенно повезло. Ведь накануне последнего чемпионата существенно ослабились «Круг» и «Джинестра», в связи с хроническими болезнями ведущего игрока Елены Туркулы далеко не идеально выглядела тернопольская «Галычанка».
     Кроме того, при всем моем уважении к господину Бузаеву, я не верю в то, что 40-летние волейболистки – игроки уровня первой команды страны. Взять ту же 42-летнюю россиянку Ирину Кириллову. Да, она качественно исполняет все без исключения элементы. Но в общем она уже далеко не та Кириллова, которая была хотя бы в 30 лет. То же самое касается нынешних игроков «Северодончанки» Ирины Комисаровой и Ольги Костиной. Нет, бесспорно, мне всегда нравилась игра этих девушек. Но сейчас они выступают исключительно на старом багаже и благодаря ему обыграли всех соперниц. Думаю, никто не станет отрицать, что это далеко не тот уровень, которого мы вправе ожидать от чемпиона страны.
     Украина всегда была волейбольной державой, поэтому она заслуживает более высокого качества игры. Надеюсь, что принятое на ежегодном конгрессе Федерации волейбола Украины решение о ограничении выезда волейболисток до 23 лет сможет исправить ситуацию.

- Но это решение откровенно запоздалое…
- Бесспорно, ведь за последние годы из Украины выехали все лучшие, самые талантливые молодые волейболисты. Тем не менее, таланты у нас были всегда и тренеров, способных их подготовить хватает. Так что решение конгресса может исправить ситуацию пусть и не сиюминутно, но завтра или послезавтра – точно. Иное дело, что украинская федерация никогда не поощряла тренеров, воспитавших перспективных молодых игроков. Нельзя же назвать поощрением получение грамоты. Несмотря ни на какие кризисы, Федерация обязана привлекать в свой вид спорта инвесторов. А чего добьемся при нынешнем положении вещем? Взять, например, меня. Сейчас у меня в «Керкинитиде» тренируется группа перспективных детей. Одна или две могут достичь добротного уровня игроков национальной сборной. Но здесь мне впору задуматься: есть ли смысл выводить этих девушек на всеобщее обозрение или прятать их от общественного взгляда, а потом выгодно продать куда-то в Россию?

- …как это с успехом делают многие другие тренеры.
- Совершенно верно. К сожалению, чувство патриотизма нынче не воспитывается даже руководителями страны, не говоря уже о функционерах из волейбольной Федерации. Потому ребенок, едва начав играть, начинает спрашивать: «Сколько мне за это заплатят?» Когда такие вопросы звучат из уст 17-18-летних юношей, это значит, что о своем росте они уже не думают.

- В ваших словах о встречавшейся на вашем пути необъективности наверняка говорит обида за сезон-2007/08, когда в силу различных околоволейбольных обстоятельств «Керкинитиду» выбросили из Суперлиги…
- Признаюсь, после такого опускаются руки и просто отпадает желание работать. К счастью, такие чувства не овладевают моим разумом и удается быстро приходить в себя. Жизнь учит, что рассчитывать можно только на самого себя. Искать правды, например, в Федерации волейбола, нет смысла. Посему в этом году я впервые не ездил на ежегодный конгресс. А смысл? Возьмем последние события. Как известно, в полуфиналах плей-офф высшей лиги должны были играть луганская «Искра» и винницкий «Медуниверситет», а вторую пару составили «Керкинитида» и южненский «Химик».
    Винничане, ссылаясь на финансовые трудности, от выступлений в полуфинале отказались. Факс с этим известием мы получили буквально в преддверии первого матча полуфинала. Казалось логичным, что «Медуниверситет» не мог участвовать и в поединках за третье место. Нет денег – команда соглашается с четвертым местом и точка. Но директорат чемпионата во главе с господином Бибером допустил «Медуниверситет» к поединкам за «малую» бронзу. «На каких основаниях? – спрашиваю. – Где спортивный принцип?» Бибер мне ответил, что «Медуниверситет» допустили потому, чтобы сохранить чемпионат.
    Но справедливо ль это решение к нам и южненцам? Наши команды примерно равны, в регулярном чемпионате мы сыграли со счетом 2:2, поэтому изначально было известно, что «Химик» и «Керкинитида» проведут четыре или пять матчей. Тогда как винничанки три недели могут спокойно отдыхать и готовиться ко встречам с кем-то из нас. Я даже не упоминаю о том, что мы тоже тратили деньги, которых у нас не намного больше, чем у команды из Винницы.
     Примечательно также, что в регулярном чемпионате перед последним туром мы занимали третье место и наше преимущество над винничанками было таким, что мы могли даже не ехать на последние матчи в Донецк. Председатель евпаторийского спорткомитета мне так и сказал: «Зачем туда ехать? Сохраните деньги силы». Но, посоветовавшись с мэром Евпатории Андреем Петровичем Даниленко, который всегда помогал «Керкинитиде», мы приняли решение поехать на игры последнего тура. Эти поединки не давали нам ничего, кроме 30 тысяч гривен растрат. Но спортивный принцип, дескать, превыше всего. Можете себе представить возмущение Андрея Петровича после известия о поступке винницкой команды и дальнейших действиях Федерации. Господин Даниленко написал письмо на имя президента ФВУ Туровского, на которое тот не ответил. Владимир Васильевич сказал мне, что адресовал это письмо Биберу. Круг замкнулся.
    И что мы получили? Во время поединков в Южном, после которых счет в серии был 1:1, у меня травмировался игрок основного состава Юлия Пахоменко. Девочке сделали операцию на колене, а для нас это была фактически катастрофа. Ведь весь чемпионат мы провели семью основными игроками. Остальные – 14-летние девушки, к матчам я подпускал их лишь эпизодически. Логично, что замены Пахоменко у нас не было. Как следствие, мне пришлось возвращать в волейбол свою бывшую подопечную Элеонору Медвецкую, игрока 1976 года рождения. Мало того, что она давно не выступала, так еще и пришлось переводить Элеонору из позиции диагональщицы в амплуа блокирующей. Ну, ладно, уступив «Химику», мы таки победили «Медуниверситет» в пяти матчах. Но каких усилий нам стоила эта победа!
   Кроме того, беда нашей страны в том, что спорт в целом и волейбол в частности у нас почти не пропагандируется. Почему-то в Украине куда лучше пропагандируется пиво. Из-за этого дети очень неохотно занимаются спортом. А если и записываются в секции, то в основном в такие виды, как теннис, футбол, бокс, то есть туда, где звучат суммы фантастических гонораров. Но никто не упоминает, что спорт – не только возможность заработать, но, в первую очередь, здоровый образ жизни.
    Меня удивляет, почему никто не беспокоится о исчезновении спортивных площадок. Во времена моей юности у нас в Евпатории было около ста открытых площадок. Потом, когда я подрос и приезжал домой на каникулы, у нас было 15-20 мест, где играли в волейбол на приличном уровне! Мы, молодые парни, выбирали, куда сегодня пойти поиграть. И самое интересное, что любители волейбола, курортники собирались сотнями, чтобы посмотреть на эти любительские баталии. А все почему? Потому что люди, играющие в волейбол, действовали без давления за результат, раскованно, а от того и эффектно. Конечно, это была бесплатная пропаганда волейболу.
    Сегодня площадок в Евпатории почти не осталось. А ведь количество людей, занимающихся спортом, во многом отображает уровень занятости населения. Ведь люди, не желающие заниматься спортом, и работать не хотят. Считаю, именно потому, что в детстве нынешняя молодежь была пассивной, сегодня она не желает трудоустраиваться. Это социальная проблема. Я понимаю, что строй вмиг не переделаешь. Но нужно пытаться что-то сделать, учиться у соседей.
    К примеру, в 1995 году функционер ФВУ Бурма меня просто вытаскивал за руку из Федерации волейбола Болгарии. Я замучил болгар вопросами о развитии волейбола в их стране. А ведь на то время по жизненному уровню Болгария была ниже Украины. Если у нас доллар тогда стоил приблизительно две гривны, то у них – десять левов. Тогда, кстати, я узнал, как болгары привлекали средства в волейбол, мне рассказали, что Федерация платила игрокам, привлеченным в сборную за дни, проведенные в ней, дополнительное вознаграждение. Тогда у волейболиста не возникнет сомнений – приезжать в сборную или нет. Ведь не секрет, что многие клубы отказываются оплачивать игрокам время пребывания в сборной.

- Леонид Петрович, вы вспомнили времена своей юности, те годы, когда вы начинали заниматься волейболом. Сейчас, если не ошибаюсь, в Евпатории мужской волейбол отсутствует как явление…
- Сразу замечу, что профессионально (по тем временам, конечно) в местной ДЮСШ я начинал заниматься баскетболом. Но потом получил сложный перелом руки. Залечил, но поскольку баскетбол – очень силовая игра, сломал руку повторно. После этого врачи мне посоветовали, дескать, если не хочешь остаться инвалидом, бросай этот вид спорта. И вот где-то в 16 лет решил уйти в волейбол, который до того играл разве что для удовольствия.
   Начал выступать в местной команде «Авангард», которая, впрочем, каких-то высот никогда не добивалась. Зато было интересно. К примеру, в первенстве Евпатории соревновались по 20 мужских и женских команд. И это минимум. Сегодня таким числом с трудом может похвастаться даже чемпионат Украины. Тогда же в Евпатории функционировало около 30-ти санаториев, и каждый имел за честь выставить свою волейбольную команду. При этом на территории каждого санатория было минимум две волейбольные площадки. Конечно, не обходилось без спроса по партийной советской линии. Условного руководителя Ивана Ивановича любой момент могли спросить, почему он не организовал команду: «У тебя что волейбол некому играть? Сам, значит, иди играй». Вообще, когда заканчивал школу, имел первый разряд по пяти видам спорта – баскетболу, волейболу, легкой атлетике (бег на средние дистанции), настольный теннис и шахматы.

- В волейбол же вы по-настоящему заиграли, если не ошибаюсь, в Донецке?
- Да. Поступил в институт и начал выступать за «Шахтер». Правда, не все так гладко было. Закончив школу с золотой медалью, решил поступить на физический факультет Донецкого государственного университета. Профилирующий предмет – физику – сдал на «четверку». По конкурсу не прошел. Зато стал умнее. Студенты научили меня, что перед тем, как сдавать экзамены, нужно рассказать о своих спортивных способностях. Потому перед вступлением я пошел на кафедру физвоспитания, показал им свои классификационные спортивные билеты, школьную золотую медаль. И заодно заметил: «В прошлом году я к вам не поступил». «Как?! – удивились. – Почему ты к нам не пришел?» После этого сдавал физику в первой пятерке. Сдал на «пятерку». Не знаю, возможно, так совпало, возможно, действительно кто-то за меня словечко замолвил. Но отвечал я, кажется, правильно.
     Поступив в институт, начал играть там в волейбол. Меня заметили тренеры донецкого «Шахтера» и пригласили к себе. Сразу замечу, что на первых ролях не был там никогда, но играть в волейбол научился хорошо. Поучиться там было у кого. Еще в Университете восхищался игрой Владимира Ломаки, брат которого Андрей в то время уже выступал за «Шахтер». Когда попал в команду, был в восторге от действий разводящего Жени Ковтуна. Нравилось мне, как играли Николай Триандокселиди. Очень грамотным волейболистом был Женя Носов. Выдающимися физическими данными он не обладал, но много выигрывал за счет ума. Блестящим принимающим игроком был Володя Шевченко. Думаю, сейчас он выступал бы на позиции либеро. Многому пытался научиться у нападающего Анатолия Щербака, который выступал на той же позиции, что и я – в четвертой зоне (иногда, правда, я выступал в третьей зоне). Также запомнилась мне игра ныне, к сожалению, покойного воспитанника харьковского «Буревестника» Анатолия Семеновича Кучерявого. Универсальный игрок, он мог играть в любой зоне – связующего, диагонального, нападающего первого и второго темпов. Временами у нас в «Шахтере» так и вовсе играли звездные люди. К примеру, связующий Михаил Парамонов, Олег Молибога. А перешедший в те годы в Донецк из Риги олимпийский чемпион Станислав Антонович Люгайло так и вовсе был моим кумиром.
     Вот так, набравшись опыта, в 1973 году переехал в Снежное, куда меня пригласили играющим тренером мужской команды. Правда, создавать эту команду пришлось собственноручно. За 11 лет кое-что получилось. Со временем даже организовал в Снежном всесоюзный турнир.

- Как получилось, что вам, в тот момент 24-летнему парню, доверили создание команды?
- Произошло это не просто так, ведь параллельно с факультетом физики я закончил тренерский факультет. Дело в том, что на третьем курсе учебы меня выбрали капитаном университетской команды. С тренерами у нас постоянно была чехарда – никто не мог найти общего языка с коллективом. В это время подошел ко мне заведующий кафедры физвоспитания Донецкого государственного университета Анатолий Федорович Кабоцина. Он мне предложил: «Леша, а давай-ка ты у нас будешь играющим тренером». Я согласился и с четвертого курса стал тренировать. Не знаю, почему Анатолий Федорович так решил, возможно, разглядел во мне какие-то способности. Ведь, повторюсь, я никогда не был выдающимся игроком.
     Но так или иначе с тренерская тропа стала моей на всю дальнейшую жизнь. В Снежном мне во многом повезло с руководителем, ведь ректор местного горного техникума Василий Дмитриевич Морозов был большим любителем волейбола. Сначала он предложил мне параллельно с мужской создать на базе группы бухгалтерского учета женскую команду. У меня хоть и было мало времени, но предложение принял. Просто интересно было. Тем более, работу с девушками мне пришлось начинать с нуля. Ребята хорошие в виду наличия в Снежном волейбольной ДЮСШ были всегда.
     А девушки были обычные, в волейболе не имели малейшего понятия. Но, отобрав самых способных, за два года я создал неплохую девичью команду, которая уже составляла конкуренцию коллективам из других учебных заведений. Замечу, что начали мы тренироваться по одному часу в день, через три месяца занятия увеличились до четырех часов в день, а через полгода – шесть часов. На тренировки у меня уходило все свободное время. Но мне нравилось, я весь увяз в работу. Самое обидное, что срок учебы группы бухгалтерского учета составлял два года. Первые мои воспитанницы должны были уходить, а тут еще и решением Минугля СССР факультет бухучета в Снежном перевели в другой город. Так я на долгие годы распрощался с женским волейболом и сосредоточился на мужском.

- Почему, вернувшись в родной город, вы создали женскую команду, а не мужскую?
- Во многом по семейным обстоятельствам. Моей дочери на то время было пять лет, она выросла в спортивном зале на руках у мамы, которая была у меня первой болельщицей на всех соревнованиях. Мы пробовали отдать ребенка на различные виды спорта – легкую атлетику, теннис, гимнастику. Но дочке что-то нигде не нравилось. Тогда супруга говорит: «Давай, наверное, подумай о своем ребенке». Вот так я в 1984 году в Евпатории пошел работать учителем физкультуры в 11-ю общеобразовательную школу, а потом и создал там волейбольную группу. Собрал всех девочек 1976 года рождения (школа была большая, на тот момент было пять вторых классов), около 50-ти человек. Отобрал подходящих по данным, включил туда свою дочь и начал их тренировать.
     Фактически это было рождение команды «Керкинитида». Позже многие заиграли на профессиональном уровне. В частности, дочка моя Тала (по паспорту – Наталья) в 90-х была капитаном молодежных сборных Украины. Перспективной волейболисткой, надо сказать, была, выступала на позиции разводящей. Но, видимо, Господь Бог решил, что Тале не надо играть в волейбол. В 2000 году Тала сильно травмировалась, много лет не играла. В прошлом году, видя, что наша пасующая Куликова, заменявшая ушедшую в декретный отпуск Мельникову, не справлялась, дочь начала потихонечку тренироваться. Надо сказать, что приход Талы словно вдохнул в команду новую жизнь. Я человек заводной, но она – просто взрывчатка. Дочь не может спокойно смотреть, чтобы мяч просто упал и за него не побороться. Но только Тала начала тренироваться, как сразу порвала ахилл. После операции о возвращении в волейбол можно забыть.

- Вы сказали, что жена всегда была и остается вашей главной болельщицей…
- При этом в жизни она не занималась никаким видом спорта. Наталия у меня медсестра, поэтому в свое время ей приходилось сдавать нормы ГТО. Это весь ее спорт. Но познакомились мы в спортивном зале. У нас в Донецке был учебно-тренировочный сбор, мы участвовали в соревнованиях. Наталия на тот момент работала в местной больнице и приехала на состязания с медбригадой. Там я ее заметил, познакомился. Это было в далеком 1977 году. Получается, вместе мы уже 32 года.

- Наталия была не была против переезда из родного для нее Донецка в Евпаторию?
- Так сложились обстоятельства. Дело в том, что тогда у нас в Евпатории начал разваливаться родительский дом, построенный в далеком 1954 году. Особым достатком мои родители не обладали (мама тоже работала медсестрой, папа – бухгалтерский работник), потому поддерживать жилье собственноручно не могли. В 80-е годы по дому пошли трещины, начала обваливаться штукатурка. Мама мне прямо сказала: «Если хочешь, чтобы тебе в Евпатории было где жить, дом нужно спасать». Признаться, когда приехал – ужаснулся. Трещины по дому были такими, что можно было засунуть руку.
   Вот и получилось, что первой освоенной после возвращения в Евпаторию была профессия строителя-реставратора. Своими руками, простояв на лесах изо дня в день четыре месяца, я отреставрировал дом полностью. Посоветовавшись со специалистами, я «одел» дом способом, который тогда еще в Евпатории никто не применял – облицевал стены морским природным камнем на цементном растворе. Камешка в камешку положил! Самое интересное, что до того о строительстве не имел малейшего понятия. На те куски, где я начинал облицовку, стыдно смотреть. Зато где заканчивал, можно смотреть и любоваться игрой камней. Наша семья живет в этом доме и поныне. С той же облицовкой. Ее не надо ни белить, ни красить. Стоит с 1984 года, а выглядит, как новая. Только промывать водой со шланга, когда пыль набирается, время от времени нужно. Теперь думаю заменить поставленные 55 лет назад окна новыми, пластиковыми.

- А бизнесом, особенно в начале 90-х, когда он едва зарождался, не думали заняться?
- Почему нет? Такие мысли посещали, особенно в начале 90-х годов, когда создавал клуб. Тогда не надеялся на помощь сверху, пытался зарабатывать на функционирование клуба собственноручно. Используя свои связи с Донецком, мы занимались распространением холодильников «Норд», которые на тот момент были дефицитом. Бизнес развивался, у нас была прибыль и для клуба, и для себя. Но команда начала расти. Из первенства Крыма она поднялась на всеукраинский уровень. Соответственно, выросла расходная часть. Игрокам нужно было платить зарплату, покупать форму и прочее. Получилось, что доходы всецело съедала команда. Логично, что те ребята, которые были моими компаньонами, сказали: «Петрович, извини, но мы не можем вытянуть всю команду на своих плечах».
    Вот так мне пришлось выбирать между бизнесом и волейболом. Выбрал второе, хотя вполне мог стать преуспевающим бизнесменом. Мы начали с того, что привозили из Донецка один холодильник, а выросли до того, что продавали по 50 холодильников в неделю. Компаньоны начали ездить за товаром Эмираты. Они и поныне на хорошем счету в бизнесе. Я избрал волейбол. Конечно, в материальном плане проиграл. Порой денег не хватает, иногда эта нехватка чувствуется остро. Но, к счастью, есть люди, для которых спорт – не пустое место. Никогда не поворачивался спиной к команде мэр Евпатории Андрей Даниленко, по возможности поддерживает нас предприятие «Крымтеплица». Его руководитель Александр Васильев держит футбольную команду первой лиги, но не забывает и о нас. Иногда автобус даст, иногда еще что-то. Так и выкручиваемся.
     По крайней мере, торговлей игроков мы не зарабатывали никогда. За 16 лет существования команды мы продали трех-четырех волейболисток. Остальных просто отпустили, чтобы они могли хорошо трудоустроиться и заработать на новом месте. Ведь в волейболе чаще всего, клуб, платя за игрока большие деньги его предыдущей команде, экономит на зарплате. Повторюсь, человеческий аспект у меня всегда оставался на первом месте.